Навсегда с тобой - Страница 38

Около стиральной машины стояла большая коробка, оклеенная блестящей бумагой. Праздничная такая коробка, нарядная. В таких привозят подарки. Ни секунды не сомневаясь, что в коробке лежит подарок для нее (Тед такой выдумщик, он, конечно, не мог ограничиться букетом роз), Кейси, бросив рубашки на стиральную машину, подбежала к коробке. Она понимала, что нехорошо открывать ее. Ведь если Тед спрятал ее в кладовке, значит, не хотел, чтобы Кейси ее увидела раньше времени. Сюрприз потеряет весь смысл. Но Кейси нестерпимо хотелось заглянуть в коробку. Она только посмотрит, что там лежит, а Теду ничего не скажет. Сыграть удивление и радость она сумеет.

— Я только одним глазком посмотрю, — сказала она Бимми, подошедшему к ней. — Только один раз, а Теду мы ничего не скажем. Да, Бимми? Это будет наш с тобой секрет.

С опаской оглянувшись на дверь, словно Тед мог войти и застать ее за постыдным занятием, Кейси нагнулась, закрыла глаза, чтобы сразу не увидеть сюрприз, и приподняла крышку. Сосчитав про себя до трех, она открыла глаза, ожидая увидеть подарок Теда.

Никакого подарка в коробке не было. Из глубины коробки на нее взглянула смеющаяся Белла. От неожиданности Кейси дернулась назад и чуть не упала, зацепившись ногой за Бимми. Кот недовольно пискнул. Не обратив внимания на его справедливое недовольство, Кейси присела перед коробкой на корточки и вновь заглянула в нее. Да, она не ошиблась, в коробке лежал портрет Беллы, уже без рамки, и еще куча каких-то бумаг.

Ей бы закрыть коробку и бежать подальше из кладовки, но руки сами потянулись к портрету и приподняли его. Поднеся его к лицу, Кейси увидела, что он дрожит. Потом она осознала, что дрожит не фотография, дрожат ее собственные руки. Она с жадностью вглядывалась в лицо смеющейся женщины с развевающимися на ветру волосами. Какая же она все-таки красивая! Сердце заныло от боли, и вновь вернулись мысли, что она, Кейси, по сравнению с Беллой просто дурнушка. Тед не может любить ее так, как любил свою жену. Ее просто не за что так любить.

Кейси опустила фотографию Беллы в коробку и наугад взяла открытку, которых в коробке было множество. На открытке улыбающийся Санта-Клаус протягивал Кейси бокал с шампанским. Девушка перевернула открытку и прочитала: «Дорогая Белла! Солнышко! С Рождеством тебя! Навеки твой Тед». Слова были написаны тем же почерком, что и на открытке, привязанной к розам. Но они предназначались не ей, а Белле. «Дорогая», «солнышко», «навеки твой» — слова ярким пламенем били по глазам, раскаленным железом жгли сердце.

Открытка выпала из рук, тихим шелестом скользнула по другим бумагам, от которых Кейси не могла оторвать взгляда. Тут среди писем и открыток она заметила темно-синюю пластиковую папку и взяла ее в руки. Обыкновенная пластиковая папка с серебряной кнопкой посередине, какие продаются чуть ли не в каждом магазине.

Почти не сознавая, что делает, Кейси расстегнула кнопку и открыла папку. В ней опять же лежали какие-то бумаги. Не в силах стоять на корточках, так дрожали ее ноги, Кейси опустилась на пол, положив рядом с собой папку. Долго смотрела на нее, потом не выдержала и вытащила один листок. Это была копия свидетельства о смерти Беллы Вайли. Кейси пробежала глазами текст, не воспринимая его. Отложила лист в сторону.

Вновь потянулась к папке. В этот раз у нее в руках оказалась вырезанная из газеты статья. Некий журналист, подписавшийся инициалами Р.К., пространственно и витиевато рассуждал об этической, моральной и теологической стороне вопроса о пересадке органов. Кейси брезгливо отбросила статью. Какое право имеет этот журналистишка делать умозаключения по вопросу, который его не касается? Что он понимает в этом, чтобы рассуждать? Разве он знает, что такое боль? Разве он видел смерть рядом с собой? Разве он хотел жить так, как хотела она?

Кейси казалось, что сердце выскакивает из ее груди, так бешено оно колотилось. Но она с каким-то ожесточенным упорством доставала из темно-синей папки один за другим документы. Медицинское заключение о смерти Беллы Вайли, квитанция оплаты услуг крематория, накладная о покупке места на кладбище, вырезанная из газеты заметка о транспортном происшествии на скользкой дороге, некролог, расписка, написанная рукой Теда, о том, что он согласен и не будет иметь в дальнейшем никаких претензий к тому, что сердце его жены будет использовано в медицинских целях.

— Будет использовано в медицинских целях… — повторила Кейси трясущимися губами.

Она схватила уже отложенную в сторону копию свидетельства о смерти и взглянула на дату смерти. Кейси уже знала, какое число там увидит. Пятнадцатое сентября… День, который они с дедом отмечали как день ее второго рождения.

Пятнадцатого сентября в Центральной кардиологической клинике города Нью-Йорка девятнадцатилетней Кейси Диксон была сделана успешная операция по пересадке сердца.

Уронив документ, Кейси тихонько заскулила.

21

Теду казалось, что он сходит с ума. Вернее, окружающий мир сходит с ума. Потому что сам он соображал хорошо, а вот все вокруг него вдруг превратилось в кошмар, которому он никак не мог найти объяснение.

Его словно заперли в комнате, из которой он никак не мог найти выхода. В комнате было темно, и Тед не понимал, в какую сторону ему двигаться. Он, как слепой, дергался в разных направлениях, но все время натыкался на непробиваемую стену. Стена была холодная, твердокаменная, а ему обязательно нужно было ее разрушить. Потому что где-то там, за пределами этой запертой, темной комнаты, находилась Кейси. Тед понимал, что если не найдет ее, то просто умрет. Ляжет на пол и умрет.